Архимандрит Симеон Холмогоров

Трагична судьба еще одного Даниловского исповедника, архимандрита Симеона (Холмогорова), духовного друга и соученика владыки Феодора по Казанской духовной академии. В 1906 г. отец Симеон был назначен на должность ректора Тамбовской духовной семинарии, а 7 апреля 1907 г. был тяжело ранен одним из взбунтовавшихся семинаристов. Пуля попала отцу Симеону в поясной позвонок, вследствие чего нижняя часть тела осталась парализованной. Долгое время он мог только лежать. Впоследствии его поднимали, сажали в кресло и возили в церковь. Однако всякое движение было сопряжено с мучительными болями, которые не покидали его всю жизнь. Когда в 1917 г. архиепископ Феодор был назначен настоятелем Данилова монастыря, отец Симеон последовал за ним.

Архимандрит Симеон пользовался всеобщей симпатией и уважением богомольцев. Трудно было определить, что являлось причиной этого, но совершенно бесспорно, что расположение к нему рождалось как-то самопроизвольно, с первого взгляда, — вспоминал прихожанин Данилова монастыря того времени Михаил Михайлович Макаров.

Сохранились воспоминания духовной дочери отца Симеона, игумении Иулиании, о том, как он принимал исповедников. «Вся обстановка исповеди и самая исповедь у батюшки была особенная. Когда вы приходили, он надевал, лежа на своей кровати, епитрахиль и тушил электричество. Вы становились, по обычаю монастырскому, на колени у его кровати. Горела одна лампадка в киоте. Отец Симеон читал молитвы перед исповедью всегда наизусть, и начиналась исповедь с того, что он перечислял все те грехи, которыми он был грешен перед вами как духовник, и просил прощения. Потом он обычно сам начинал спрашивать, но спрашивал так, что вы, конечно, во всем были грешны. Батюшка не спрашивал никогда, как многие другие духовники и старцы: „Не оклеветали ли кого-нибудь?“ А спрашивал: „Не обидели ли кого-нибудь, хотя бы выражением своего лица“. Не спрашивал: „Не лгали ли?“ А ставил вопрос так: „Не прибавили ли, когда говорили, или в свою пользу, или чтобы было интереснее?“ Если вы были больны, не спрашивал: „Не роптали ли на Бога?“ А: „Вы были больны? А Бога благодарили?“ Всё перечислить нет возможности.

В конце исповеди у вас оказывалось такое множество грехов, что все ваше самомнение, какое у вас было, исчезало, и вы вдруг вспоминали еще куда больше своих грехов, чем перечислил батюшка».

Одно из требований отца Симеона своим духовным чадам заключалось в том, чтобы никогда и ни в чем не было елейности: чтобы не было никаких разговоров о чудесах, если они случались или с ним, или с кем-либо из них, и вообще, чтобы не было никаких попыток показать свою якобы праведность.

Келейник отца Симеона Михаил (Карелин) отмечал, что отец Симеон всегда был снисходителен к человеческим немощам, считая, что человек — одно, а немощи его — другое. Он мог даже в самой незначительной мелочи проявить большую любовь к человеку.

29 декабря 1936 года отец Симеон был арестован. В сентябре 1937 года осужден как «руководитель подпольной контрреволюционной организации церковников и монашества „Иноческое братство князя Даниила“». По материалам дела, он был расстрелян 9 сентября 1937 г. во Владимирской тюрьме, но есть подозрения, что он умер в тюрьме задолго до этого.