Донская Богоматерь, защитница России

В октябре 1380 года под колокольный звон и радостные возгласы жителей Москва встречала великого князя Дмитрия Ивановича, вернувшегося в стольный город после исторической победы над монголами на Куликовом поле. Переживший во время этого страшного побоища несколько контузий и чудом оставшийся в живых, московский государь, по воспоминаниям летописцев, с большим трудом держался в седле. Но простому люду тот день запомнился, прежде всего, тем, что весь путь до княжеских палат в Кремле великий князь не выпускал из левой руки небольшую икону, – именно тогда москвичи впервые воочию увидели Донской образ Божией Матери, которому со временем предстояло стать одной из главных святынь Руси.

Донская икона едва ли не самый удивительный образ Божией Матери в русской истории. О ней сложено немало легенд, и ее чудотворный образ окружало такое множество загадок, что даже сегодня историкам трудно прийти к единому мнению насчет авторства и года рождения иконы Божией Матери «Донская».

На поле Куликовом

Как мы помним из истории, осенью 1380 года русские люди впервые за многие столетия объединились, чтобы дать отпор татаро-монгольской орде Мамая, который вместе с двумя своими союзниками хозяином Литвы Ягайло и предателем рязанским князем Олегом задумал стереть с лица земли Московское княжество.

Незадолго до знаменитой сечи в донских степях в городок Коломну, выбранный князем Дмитрием Ивановичем в качестве места сбора воинов со всей Руси, прибыл отряд казаков из донской станицы Сиротинская. Прибыли они не с пустыми руками – привезли с собой икону Божией Матери. За то время, что икона хранилась у казаков в специально построенной для нее церкви, станица Сиротинская ни разу не подверглась налетам диких кочевников, не страдала от засухи или мора.

Но, когда по русским землям прошел слух, что предводитель Золотой Орды темник Мамай (из-за своего низкого происхождения он не имел право носить ханский титул) решил уничтожить Русь и что великий московский князь Дмитрий набирает рать, чтобы дать бой орде, казаки-сиротинцы, не колеблясь, отправили в Коломну отряд из тридцати лучших воинов вместе с верной защитницей – святой иконой Божией Матери.

Согласно той же легенде образ Пресвятой Богородицы находился в центре русского стана, поднимая дух и укрепляя стойкость наших предков.

А потом наступил памятный и великий день – 8 сентября 1380 года (по старому стилю), не только день решающей битвы, но и праздник Рождества Пресвятой Богородицы. Именно к Донской иконе, привезенной из станицы Сиротинской, приложились монах Пересвет накануне поединка с татарским мурзой Челубеем и сам князь Дмитрий Иванович перед тем, как простым ратником встать в первый ряд Большого полка. До конца своих дней великий князь Дмитрий будет считать Донскую икону своей спасительницей. И неспроста: в Куликовской битве князь, попав в страшную мясорубку, получил множество ушибов, синяков и даже на время потерял сознание, но после битвы лекари не обнаружили на теле князя ни одного колющего или рваного ранения. Чудо да и только!

В день сражения, опасаясь за сохранность образа Богородицы, князь Дмитрий Иванович до того, как монголы обрушились всей своей силой на первый из русских полков Сторожевой, распорядился переправить икону в самое надежное на тот момент место в русском лагере – в стан засадного полка, укрытого от вражьих глаз в вековой дубраве.

Перед образом Пресвятой Богородицы перекрестился воевода полка Боброк, прежде чем повести своих ратников в знаменитую атаку, полностью изменившую ход великой битвы. И потому совсем неслучайно с «Сиротинской» иконой в покалеченной руке князь Дмитрий вернулся в Москву. Или, как было написано в одной из летописей, «и, когда благоверный Великий князь Дмитрий с победой в радости с Дону-реки с образом Пресвятой Богородицы Одигитрии, крепкой заступницы из Сиротина, вернулся в Москву, народ христианский, воинского чину живущий, в радости встретил его с крестами и поздравил с избавлением от супостатов».

«Философ зело хитрый»

Но откуда в России, а потом и в донской станице Сиротинская появилась Донская икона? Кто является ее автором? Большинство исследователей полагают, что Донскую икону Божией Матери в конце ХIV века написал знаменитый иконописец Феофан Грек или кто-то из его ближайших учеников.

При упоминании имени Феофана Грека у большинства читателей наверняка всплывет образ благообразного старика в полушубке, засунувшего ноги в муравейник, чтобы излечиться от очередного приступ подагры. Таким великого иконописца показал режиссер Андрей Тарковский в культовой кинодраме «Андрей Рублев», снятой еще в 1966 году. Согласно версии режиссера Феофан Грек представал перед зрителями спокойным и умиротворенным старцем. На экране иконописец Феофан Грек отличался от своего любимого ученика – нервного, постоянно сомневающегося и вечно страдающего Андрея Рублева.

Но каким человеком и художником в действительности был предполагаемый автор Донской иконы? Кто такой Феофан Грек? Начнем с того, что мы до сих пор не знаем ни его настоящего имени, ни даты рождения и смерти. Известно, что великий иконописец был родом из Византии, вернее, из того, что осталось к середине XIV века от некогда великой империи. Феофан не смог найти для себя работы на разоренной и обнищавшей родине и подался на заработки в другие места: сначала в Крым, а оттуда на Русь, которая даже под татаро-монгольском игом крепла и богатела.

Повсюду возводились новые церкви, и спрос на мастеров росписи и иконописцев, особенно из православной Византии, был поистине огромен. Неудивительно, что Феофан с первых своих дней пребывания на Руси получил много заказов. Начал с самого богатого в ту пору из русских городов Великого Новгорода, потом перебрался в другой Новгород – Нижний, а уж затем появился в Москве. В этот период рождались его знаменитые иконы: «Успение Божией матери», «Преображение Господне» и наконец «Умиление», иконописный шедевр, который впоследствии получит другое имя – Донская икона Божией Матери.

Правда, достоверных и документальных сведений в пользу авторства Феофана Грека не сохранилось. Что неудивительно, если вспомнить, как хранилась в те века любая документация на Руси, как часты и разрушительны были пожары. Однако манера письма выдает в Донской иконе знаменитую руку Феофана Грека лучше всяких экспертиз: как и другие его великие шедевры, она отличается сочной живописной манерой, насыщенными цветами, обилием света на поверхности и характерным для него сочетанием синего и золотого цветов.

Имя Феофана Грека и по сей день заслуженно стоит в первом ряду древнерусских иконописцев. Его выдающийся талант признавали уже современники, именуя «философом зело хитрым», то есть, переводя на современный язык, разносторонним человеком. Он производил огромное впечатление на современников не только своими работами, но и особенностями своего характера. Феофан всего за пару лет научился говорить по-русски без малейшего акцента, а уж в знании Священного Писания и житий святых мало кто мог с ним сравниться. Нередко Грек прекращал работать и начинал проповедовать зачастую прямо с верхних лесов очередного храма.

Для жителей тогда глубоко провинциальной Москвы появление иконописца-проповедника из самой Византии явилось настоящим событием. И москвичи ходили толпами не столько понаблюдать за работой Феофана, сколько поговорить с единоверцем, много повидавшим за свою долгую жизнь.

Настоящий Феофан Грек сильно отличался от того старца, каким показал его Тарковский в своем «Рублеве». Реальный мастер иконописи зарабатывал большие деньги на заказах и ни в чем не знал недостатка. Приезжая в новый город, он первым делом покупал себе просторный дом и набирал десяток, а то и больше учеников.

Со временем великий мастер начал доверять заканчивать свои шедевры ученикам. Так что полностью быть уверенными, что именно Феофан Грек, а не кто-то из его ближайших учеников является автором «Донской» иконы Божией Матери, мы не можем. Но так ли это важно?!

Доброта грозного царя

А затем в истории знаменитой иконы наступает «черная дыра» размером, примерно, в полтора столетия. Пелена неизвестности вокруг Донской Богородицы спадает лишь в пятидесятые годы XVI века с восшествием на престол первого московского царя Ивана IV Васильевича.

Историки уже давно поделили его царствование на две неравные части. Первые пятнадцать лет были временем успешных реформ и процветания Руси, но после странной смерти его любимой жены Анастасии властитель Московии начинает испытывать душевные терзания. Его второй, самый большой и неоднозначный, период царствия начался с восхваления своего предка великого князя Дмитрия Ивановича и особенно знаменитой победы на Куликовом поле. Именно царю Ивану IV пришла в голову мысль назвать своего прапрапрадеда Дмитрием Донским. Из древних летописей молодой царь узнает историю Сиротинской иконы Божией Матери и приказывает своим слугам «всё перевернуть, но сыскать ее».

Розыск продолжался несколько месяцев. Наконец икона обнаружилась в подмосковной Коломне в Успенском монастыре. Выбор места был вовсе не случайным, а глубоко символичным, ведь как раз в Коломну сиротинцы привезли святую икону, когда князь Дмитрий собирался на великую битву. Да и Феофан Грек отвечал в свое время за роспись Успенского собора в Коломне и провел в древнем городе целый год.

А дальше история Донской иконы приобретает совсем неожиданный поворот. Царь Иоанн после взятия Казани решает взять «победную икону» с собой в поход в Полоцк. Грозный приказывает изъять икону из Успенского собора и доставить ее в Кремль. Царская грамота, датированная весной 1563 года, памятна тем, что впервые там появляется слово «Донская» для обозначения реликвии.

Русские люди к тому времени уже успели почувствовать на себе тяжелую руку московского царя, но весть о вывозе иконы из Коломны потрясает всех горожан. Их ответом на царственный грабеж стала акция неповиновения. Несколько километров коломчане ползли на коленях за удаляющимся экипажем со святыней, вознося молитвы, плача и стеная.

Когда царю доложили о такой реакции жителей Коломны на вывоз иконы, царь, впечатленный их благоговейным отношением к святыне, приказал лучшим иконописцам срочно сделать список «Донской» и отправить его в Коломну в Успенский собор.

После того как царь Иван Грозный с иконой в руках стал свидетелем взятия русскими доселе неприступного Полоцка, он окончательно убедился в могуществе Донской иконы и стал постоянно возить ее с собой. И даже в последний день своей жизни – 18 марта 1584 года – царь Иван Грозный долго молился любимой Богоматери, прося облегчения страданий от многочисленных хворей.

От иконы к монастырю

Грозного царя на престоле сменил его сын, едва ли не самый добрый царь в истории Руси, Федор Иванович по прозвищу Блаженный. Он унаследовал от отца не только шапку Мономаха, но и глубокую любовь к Донской иконе, которая всегда находилась при нем. И, когда крымские татары, так и не сделавшие надлежащих выводов от своего сокрушительного разгрома при Молодях, спустя 19 лет, в 1591 году, решили сжечь Москву, царь Федор в качестве последней надежды на спасение распорядился отправить Донскую икону в стан своего войска для поднятия его боевого духа.

Когда передовые разъезды крымчаков появились в окрестностях первопрестольной, царь приехал к защитникам своей столицы и приказал устроить крестный ход вокруг городских стен. Более того, несмотря на возражения своего зятя и фактического правителя Московского царства главного боярина Бориса Годунова, царь Федор Иванович с Донской иконой в руках сам возглавил шествие.

А на следующий день после памятного крестного хода, 4 июля 1591 года, произошло новое чудо! Целый день многочисленное татарское воинство шло на штурм Москвы, но без всякого успеха. Обладая пятикратным превосходством в живой силе и трехкратным в артиллерии, крымчакам ни на одном участке городских стен, вокруг которых обнесли знаменитую икону, так и не удалось прорваться. Более того, несколько часов татарская артиллерия обстреливала бастион с шатром, специально возведенным для хранения Донской иконы, но ни одно вражеское ядро, ни даже самый маленький осколок не попали в нее. Словно сама Богородица незримо охраняла свой святой лик.

А на следующее утро, когда защитники Москвы приготовились к новому и, возможно, последнему для них бою, они с удивлением обнаружили, что огромного войска басурман и след простыл. Говорят, что шпионы доложили предводителю захватчиков хану Казы-Гирею о наличии у москвичей какой-то удивительной охраняющей город иконы. Крымский хан крепко призадумался, а потом внезапно приказал войску, бросив весь обоз, возвращаться в степь.

В память об этом поразительном избавлении от вражеского вторжения царь Федор Иоаннович распорядился возвести на месте воинского лагеря собор в честь чудо-иконы. Так в окрестностях столицы появился Донской ставропигиальный мужской монастырь. Первые три года строительства святой обители Донская икона находилась под круглосуточной охраной, пока здоровье царя Федора не стало стремительно ухудшаться. И тогда царь распорядился вернуть любимый образ Божией Матери обратно в Кремль, заменив его в новом храме на очередной список.

Последний довод царей

В 1598 году на освободившийся от старой династии трон взошел боярин Годунов, которого на царство вс той же Донской иконой благословил Патриарх Иов. Кстати, во время правления Годунова икона целиком перешла во владение Святейшего Патриарха: Патриарх Иов постоянно носил икону с собой, нередко используя ее в качестве последнего довода во время споров в боярской Думе. Была Донская при Иове и в тот день, когда в его монастырские покои ворвались люди Дмитрия Самозванца, чтобы принудить главу Православной Церкви признать новым царем «чудом спасенного Дмитрия Ивановича». Однако Патриарх в ответ поднял Донскую икону вверх и приказал всем мятежникам пасть на колени и просить у Богородицы прощения за измену истинному царю Годунову. Увы, страстный призыв Патриарха Иова остановил злодеев только на пару мгновений, после чего они набросились на старика, избили его до полусмерти, отобрали Патриаршее облачение и отправили в ссылку, откуда первый в истории Руси Патриарх так и не вернулся.

А отобранную у Патриарха Иова икону злодеи поднесли в дар новому царю Лжедмитрию. Святой для любого русского и православного человека образ Богородицы не произвел впечатления на того, кого потом назовут Гришкой Отрепьевым. По преданию, Самозванец повертел в руках Донскую икону и вместо того, чтобы перекреститься перед образом Матери Божией, как поступил бы любой русский, воскликнул: «Зачем вы мне эту деревяшку принесли? Уж лучше бы медовухи ядреной!» Впрочем, Донскую икону не уничтожили, а бросили в чулан и на время о ней забыли. Но именно после этого случая у кремлевских бояр зародились первые сомнения в происхождении нового царя. Взошедшие на русский престол после Смутного времени цари из новой династии Кошкиных-Романовых перед тем, как отправлять войско в очередной поход, по приказу царя-батюшки перед строем всегда выносили знаменитую Донскую икону. Простые ратники преклоняли перед ней колени, а воеводам позволялось приложиться к святому образу.

«Ратная» история Донской иконы Богоматери закончилась в начале XVIII века, когда царь Петр I подарил чудотворный образ своей младшей сестре царевне Наталье Алексеевне в качестве компенсации за отказ выдать ее замуж за наследника австрийского престола. Наталья с иконой не расставалась вплоть до самой своей смерти в 1716 году, которая и застала ее в первопрестольной.

С той поры святой образ Божий Матери «Донская» навечно обосновался в столице. В страшном 1812 году во время спешной эвакуации из Москвы о Донской иконе позабыли. К счастью, если таким словом можно описать случившееся, гвардейцы Наполеона, обнаружившие в одном из кремлевских храмов древнюю икону, не нанесли ей особого вреда, хотя и выломали из ее оклада все драгоценные камни.

С приходом к власти большевиков-атеистов чудотворная Донская икона Божией Матери, к сожалению, была перенесена из православного храма в зал Третьяковской галереи. Там она сейчас и хранится. Лишь раз в году, 1 сентября, в день празднования иконы, ее привозят в Донской монастырь, где проходит праздничное богослужение.

За долгую историю сохранилось немало списков Донской иконы. Перед этими образами Пресвятой Богородицы постоянно молятся воины, курсанты, высший офицерский состав и многочисленные ветераны. Для них Донская икона давно уже стала главной защитницей Руси вне зависимости от того, кто и когда ее написал.

Сергей Викторов